Иннокентию Анненскому – 160 летВ прошедшую субботу в «Автографе» мы говорили о жизни и творчестве одного из самых значительных русских поэтов, чей юбилей пришелся на самое начало осени. Известно, что родился Иннокентий Федорович Анненский в Сибири. Его отец, Федор Николаевич, был начальником отделения Главного управления Западной Сибири (Омск). В 1859 он получил повышение – стал председателем Губернского управления в Томске. Мама поэта, Наталия Петровна, урожденная Кармолина, по семейной легенде была внучкой Абрама Петровича Ганнибала (его судьба также связана с историей нашего города) и вполне возможно родство И.Ф. Анненского с А.С. Пушкиным. В нашем городе семья Анненских провела год и в 1860 переехала в Санкт-Петербург. Иннокентий Федорович Анненский прожил 54 года. Он сделал неплохую педагогическую карьеру: преподавал древние языки, античную литературу, русский язык и словесность в средних учебных заведениях. С 1896 по 1906 год был директором Николаевской гимназии в Царском селе. Он известен как прекрасный переводчик. Одним из первых он познакомил русских читателей с творчеством Горация, Лонгфелло, Бодлера, Верлена, Рембо, Малларме и др. В его переводах были изданы все дошедшие до нас 17 трагедий Еврипида. Он сам написал несколько пьес на сюжеты античной мифологии. Остались его блистательные критические работы, в первую очередь, это, конечно, «Книги отражений». На нашем вечере поэт Ольга Григорьевна Комарова рассказала о биографии поэта, его творчестве и прекрасно прочла его работу «Эстетика «Мёртвых душ» и её наследье». В исполнении Ольги Владимировны Радионовой прозвучали стихи Иннокентия Анненского. И всем хорошо известное, в котором, кажется, слова светятся: Среди миров в мерцании светил Одной звезды я повторяю имя… Не потому, чтоб я Ее любил, А потому, что мне темно с другими. И если мне на сердце тяжело, Я у Нее одной ищу ответа, Не потому, что от Нее светло, А потому, что с ней не надо света!И перевод стихотворения Шарля Кро про селёдку: Видали ль вы белую стену – пустую, пустую, пустую? Не видели ль лестницы возле – высокой, высокой, высокой? Лежала там близко селедка – сухая, сухая, сухая... Пришел туда мастер, а руки – грязненьки, грязненьки, грязненьки. Принес молоток свой и крюк он – как шило, как шило, как шило...
Скажите, что сталось со мной? Что сердце так жарко забилось? Какое безумье волной Сквозь камень привычки пробилось? В нем сила иль мука моя, В волненье не чувствую сразу: С мерцающих строк бытия Ловлю я забытую фразу... Ольга Никиенко, |
|
|||||||||||||||
